Анатолий услышал ракету до того, как она показалась в поле зрения. Дело было в день его рождения, ранним утром, когда они с Валентиной сидели на кухне. Анатолий в прошлом служил в армии, так что знал, что нужно делать. Он успел оттолкнуть жену в маленький туалет как раз перед тем, как ракета ударила во двор между старыми домами. От взрывной волны по квартире разлетелись осколки стекла, некоторые из которых задели его лицо, прежде чем он бросился на пол.
Когда он снова поднялся на ноги, квартира, в которую он въехал еще мальчиком 69 лет назад, перестала быть его домом.
Ведь дом – это место, где человек чувствует себя в безопасности и где ему хочется оставаться. И Анатолий вообще-то думал, что проживет в этой квартире всю оставшуюся жизнь.
Однако теперь их маленькая двухкомнатная квартира с видом на реку превратилась в руины с выбитыми или покосившимися окнами – разве что люстра почему-то так и продолжает висеть на своем месте. Фрагменты потолка хрустят под ногами Анатолия, пока он водит нас по комнатам: вот стол, за которым они сидели вместе и любовались весной за окном, здесь висит фотография сына, а тут стоят шахматы.
Но Анатолий прекрасно знает, что ему не придется жить среди своих воспоминаний.
Потому что теперь он превратился в подвального человека.
Город, который стоит на пути россиян
Город у Черного моря известен прежде всего своими верфями и является крупнейшим центром судостроения в Восточной Европе. Но в последние два месяца портовый город, насчитывающий полмиллиона жителей, стал неотъемлемой частью повествования о войне в Украине.
С первых дней вторжения Россия пыталась наступать вдоль южного побережья, и с тех самых пор Николаев стоит на пути путинских войск. К северу и востоку от города шли ожесточенные бои, и массированные бомбардировки унесли жизни многих мирных жителей.
В последние недели украинским солдатам, которые обороняют Николаев, удалось немного ослабить давление, так что в значительной части города о войне напоминают лишь перекрытые улицы и солдаты на перекрестках.
И в то же время на тихой улочке разбомблены сразу три частных дома, в 25 метрах от залитых солнцем уличных столиков кафе до основания разрушена гостиница, а чуть подальше, у реки, ракета проделала 30метровую дыру в здании областной администрации.
В городе повреждено централизованное водоснабжение, так что николаевцы набирают воду для туалетов в реке и заполняют канистры питьевой у цистерн.
И каждый день на город беспорядочно сыплются гранаты, кассетные бомбы и ракеты, сея в нем смерть и разрушения. Происходящее напоминает скорее стратегические бомбардировки, чем продуманную военную тактику, однако для тех, кто попадает под обстрел, это просто война. Война – и все, что она забирает.
Жизнь в подвале
Как, например, для Анатолия Заворотного, который не может больше жить в своей квартире у реки. Он ведет нас вниз по лестнице, проводит под какими-то низко висящими трубами через железную дверь, которая открывается лишь частично, потому что там, в сырой темноте, валяются обломки кирпичей. Потом мы проходим через маленькую темную комнатку, мимо свисающей с потолка голой лампочки, и там, слева, оказывается дверной проем, завешанный двумя покрывалами.
Здесь и живут теперь 76-летний Анатолий и его жена, 68-летняя Валентина Чубова.
Это подвальное помещение площадью 10 квадратных метров, с земляным полом и бетонными стенами, на которых вздуваются пятна от сырости. Здесь стоят два накрытых флисовыми пледами топчана, под которыми лежит старый красный коврик, чтобы по утрам не приходилось наступать на холодный пол. В комнатке стоит четыре стула: на двух из них сидят, а еще два служат своего рода столиками для кухонной утвари, которую Анатолий с женой захватили с собой. Электричество по-прежнему работает, так что все освещается лампочкой.
Изящная миниатюрная Валентина с любопытством смотрит на посетителей сквозь розовые стекла модных очков. И у нее, и у Анатолия на ногах толстые носки и тапочки, а одеты они оба во флисовые свитера, не пропускающие затхлый подвальный воздух.
Они садятся рядом друг с другом, как двое людей, которые привыкли так сидеть, и заканчивают друг за друга предложения.
«Я даже не знаю, что сказать, ну вот, спим в подвале. Кто же так живет?» – вопрошает Валентина и тут же выпрямляет спину: «Но мы вот живем, и ничего, справляемся, потому что так надо. Самое главное, что мы все еще живы».
«...и здесь, кстати, довольно тепло становится, если обогреватель включить. Я еще с самого начала говорил, что останусь в Николаеве, потому что это мой город. И потом, здесь лучше, чем на кладбище», – продолжает Анатолий, и они оба кивают.
Россия не всегда была врагом
Прошло девять дней с тех пор, как ракета угодила во двор, образованный тремя старыми многоквартирными домами в Заводском районе. Сейчас в этой части города располагаются преимущественно промышленные объекты, но раньше это был престижный жилой район.
Старые дома стоят тут еще с тех пор – своего рода островок утраченного времени, в окружении прогресса и фабрик с большими металлическими силосами. Но в конце концов современный мир ударил между яркими металлическими трубами детской площадки и яблонями, которыми по периметру обсажен дворик.
С момента того обстрела Анатолий и Валентина и живут в подвале, потому что больше им деваться некуда. Практически все соседи разъехались – кто на дачу, кто к родственникам.
Сотрудники мэрии пообещали подыскать им другое жилье, но непонятно, когда они смогут туда переехать.
«Но нам придется это сделать, хоть мне и не нравится об этом думать. Ведь мой отец получил эту квартиру еще в 1953 году, так что я провел здесь все детство, а потом мы ее унаследовали», – рассказывает Анатолий.
Здесь они жили, когда у них родился сын – и когда он умер от туберкулеза пять лет назад. Здесь Анатолий целовал жену на прощанье, уходя на верфь, где был капитаном одного из буксиров, выводивших из порта новые суда.
«Это был отличный дом; у нас было все, что нужно».
Теперь Анатолий сидит в подвале и пытается понять, как же так вышло.
«Моя мама – русская, отец – украинец. Я родился в России, служил вместе с русскими в советской армии, ездил в отпуск Москву. Когда немцы напали в Великую Отечественную, мой отец сидел в окопе вместе с русскими солдатами. А теперь вот их правнуки воюют друг с другом…»
У Анатолия в голове до сих пор не укладывается, что один из кораблей, построенных на его верфи, а именно крейсер «Москва», сыграл в этой войне такую роль. Крейсер участвовал в нападении на Украину и неделю назад попал в заголовки газет по всему миру, когда затонул после удара украинских ракет.
«Это было жестоко, но знаете, как у нас говорят: я тебя породил, я тебя и убью».